Когда нашу потрёпанную "девятку" начала прижимать к обочине "семёрка", мы, сидевшие в салоне, напряглись. Было понятно, что это пацаны от М. Я сидел сзади слева. Когда "семёрка" пошла на обгон, наглый смуглый татарин высунул в приоткрытое окно ствол "калаша" и направил его, как мне показалось, прямо мне в лоб.
Но тут Р. резко рванул вперёд, сделал резкий манёвр, пересёк сплошную и въехал на узкую дорожку, ведущую к корпусу общежития на Антонова-Овсеенко. Семёрка замешкалась и мы получили несколько минут форы. Времени как раз хватило, чтобы бросить машину во дворе общаги, забежать в здание и забаррикадироваться изнутри.
Пассажиры "семёрки", поняв, что мы можем вызвать подмогу, покрутились какое-то время в скверике и убрались несолоно хлебавши.
Она, конечно же, ни о чём этом не знала и даже не догадывалась.
Спустя пару дней я уехал в Псков и постарался задержаться там подольше, снимая номер в гостинице "Рижская".
С того памятного дня я перешёл на полулегальное положение, стараясь не попадаться на глаза людям, могущим значительно осложнить мне жизнь.
Так начиналась весна 93-тьего года...
И это тоже часть моего танго.
